Игорь Пылаев - Эксперт по массовым коммуникациям, автор книг по PR и маркетингу. Трилогия «Матрица» — об иллюзии выбора. И четвертый фильм, «Матрица: Воскрешение», — тому доказательство. Ставка на красную или синюю таблетку бессмысленна, как и выбор между обычным стиральным порошком и брендированным. В обоих случаях свобода воли ограничена жесткими рамками бинарной модели, когда жевать лучше, чем говорить. В маркетинге это называется выбором без выбора.
«Матрицу: Воскрешение» в полной мере можно назвать иконой фейка. Зрители до последней минуты не понимают, в каком жанре снят фильм и, собственно, о чем он?
Продолжение ли это культовой трилогии о талантливом программисте Томасе Андерсоне? Промофильм новой версии компьютерной игры? Либо полудокументальный байопик про геймера, страдающего когнитивными расстройствами личности?
По сюжету трилогии Томас ведет двойную жизнь: днем — законопослушного гражданина, ночью — хакера Нео. И не подозревает, что судьба (или Судьба?) уготовила ему роль спасителя человечества. От сладостных оков матрицы.
Матрица — симуляция, созданная машинным разумом. Потребительский рай, где бренды отжали свято место у ангелов. Людям кажется, что они шикарно одеваются, с аппетитом едят, работают в офисе. На самом деле машины используют людей в качестве батареек, источников энергии.
В критический момент на Томаса выходит другой хакер — Морфеус — и ставит перед Нео вопрос ребром.
«Потреблять, чтобы жить? Или жить, чтобы потреблять?»
Что лучше? Родниковая вода, которую сам зачерпываешь ладонью после прогулки по лесу? Даже пусть из-под водопроводного крана? Или бутылочка брендированной жидкости по сумасшедшей цене? Ведь чем круче бренд и ценник, тем, типа, вкуснее содержание бутылочки…
Морфеус предлагает Нео на выбор две таблетки. Синяя — это возможность остаться в матрице, потреблять, чтобы жить, наслаждаясь иллюзиями в полной мере. Красная таблетка — шанс увидеть мир по-настоящему, без прикрас, и начать бороться с машинами-поработителями.
После просмотра трилогии нет сомнений в том, что мир — это выбор между добром и злом, свободой и зоной комфорта. Никто не задавался вопросом, насколько такой бинарный формат оправдан? При полном отсутствии более широкого спектра тех же таблеток (вариантов развития событий). И, главное, в формате косвенного принуждения Нео со стороны Морфеуса. Какая свобода воли, когда человека, как котенка, взяли и поставили между двух огней. Выбирай! А иначе — что?
Собственно, «Матрица: Воскрешение», снятая одной из братьев/сестер Вачовски, Ланой, — попытка дать ответ на этот детский вопрос. Если классическая трилогия напоминает бутерброд из хлеба и масла, то «Воскрешение» — скорее гамбургер. Лана Вачовски всеми доступными средствами пытается разрушить представление зрителей о бинарном формате человеческого бытия.
В рамках двойственного мира все очевидно — человек либо ноль, представитель безликой массы, либо единица, типа, личность с намеком на лидерские качества. Ведомый — ведущий. Потребитель — производитель. Пациент — доктор. Мужчина — женщина. И так далее. Поэтому фильм такой разножанровый.
Это уже не боевик и не фантастика. Из мира матрицы зритель попадает в кабинет психотерапевта, в офис разработчиков четвертой версии игры «Матрицы». Затем оказывается свидетелем бредовых кошмаров Томаса Андерсона, а еще — разборок с генералом-губернатором подземного города Сион, антиподом матрицы. Герои фильма постоянно рассуждают о смысле жизни и выбора как такового:
«Выбор — это иллюзия, потому что ты уже знаешь, чего хочешь… Как узнать, твое ли это желание или оно запрограммировано воспитанием?.. Матрица — порно для мозга, философия в блестящем и дорогом костюме. Мышление — синоним сексуальности: гораздо проще похоронить реальность, чем отказаться от своих грез».
«Мы — алгоритмы, выполняющие команды, или способны покинуть программу? — интересуется Нео, вернувшись в Сион после воскрешения из мертвых, — и все же мы здесь. Это свобода воли или игра?»
«Где похоронить правду, как не в такой банальной вещи, как видеоигра?»
Вачовски вангует: биполярному, бинарному миру наступает конец. Поскольку матрица — не одна из частей двоичной системы. Бинарная система — и есть сама матрица! Выбор без выбора в рамках искусственно созданных ограничений между одним и вторым, нулем и единицей.
Между тем есть и другие цифры. По этой причине в Сионе с реальными людьми бок о бок живут и работают искусственные создания — биологические роботы, представители искусственного интеллекта. Да и сам Нео в четвертой «Матрице» — получеловек, полуробот. Матрица воскресила его из мертвых (в лаборатории генной инженерии или напечатала на 3D-принтере, не суть). Не мужчина, но и не женщина, а некий гендер, как сейчас модно выражаться.
Получается, что в рамках бинарной модели — все фейк. На поверку даже «обычный» стиральный порошок оказывается таким же брендом, как и его дорогостоящие «товарки». Да, очень слабым, безликим, но всё же брендом, поскольку у потребителя также сложилось ментальное представление о нем как о товаре. Как говорит Тринити, в этом вся матрица: превращать в оружие любую идею, любую мечту — всё, что имеет для нас значение.
«Но если мы не знаем, где реальность, нам не выстоять».
Вачовски не дает готовых рецептов выживания. Бинарная матрица никого не выпускает из своих цепких объятий. Осознанное потребление в пику потреблятству — в реальности самая типичная иллюзия выбора, и ничего больше. Время от времени выходить из зоны комфорта — жизненно необходимо. Но куда выходить?
Возможно, для ответа на этот детский вопрос Вачовски придется снять пятую «Матрицу».
Свежие комментарии